Яков Есепкин

Из Сеннаара

Побледнеем на темном дорожье,
И высокие белые лбы
Осенит не двуперстие Божье --
Длань калечной и низкой судьбы.

Долго Парки за нами гонялись,
Вояров собивали иных,
Но с звездами одно поравнялись
И хорунжих нашли неземных.

Гей, несите горючие вина,
Будем жалостно пить-не пьянеть,
О Господе бела сердцевина,
От какой виноградам темнеть.

Что умолкли хоромные лиры,
Что хмельные цевницы точат,
Кровью славской умыты мортиры,
К нам сарматские вершники мчат.

Сих, Электра, купали себретки
Вместо масляных красных коней,
Днесь еще накрывают серветки
Трюфельной алебастр для теней.

Сколь почившие вои убоги
И архангелы их не пречли,
Хоть виждите сиречные слоги,
Облеченные в свеч хрустали.

Лепый выдался пир у Ирода,
Тучи демонов ели халвы,
По мессиям ли плачет колода –
Вкруг одесной пили головы.

А еще занесут нам от братий
То ль объедков, то ль царских остей,
Колпаков серебряных и платий
Не жалея для мертвых гостей.

В косах смерти твоя амбразура,
В содержанках отечная речь,
Наш глагол проточила цезура,
Со Ивашкой посажен он в печь.

Что вложить в окаянну десницу,
Белый свет всем отпущен взаймы,
Прикормили с руки царь-синицу
Прокаженные стражники тьмы.

Мел горит и под чернью шеломов,
Кровь одна растеклась по струнам,
Слава культовых наших псаломов
Воскатилась к чужим именам.

В грозном золоте только успенье,
И к басам этим вечность прильнет,
Скорбь излив свою, как песнопенье,
Во бескровность всебожеских нот.

Яков Есепкин
Соль

Темной соли карминные копи
На полотнах небесных картин
Океан возвеличат и топи --
Все горит этот черный кармин.

Ея гиблый орнамент слезами
Помрачен, видишь, вишней златой,
В барвы льда влитой, пред небесами
Он протек из иконы святой.

Мироточит иконная краска,
Горней слотой ее не залить,
Коемуждо посмертная маска,
Фарисеям не время юлить.

Из обитого смертью потира
Не испить уж ни слез, ни вина,
Плачет приснотяжелая лира,
Сладок мелос, ан кровь солона.

Шелест слышен, сие голос крови
На изоческих мертвых губах
Днесь взыскует о вечной любови
И позорных из тиса столбах.

В очи звездная соль нам попала,
Растворилась в крови и огнем
Контур траурных карт начертала,
Если вдруг от оси отвернем.

Мы отравлены ей и сразимся
Разве с собственной славой теперь,
Иль во мраморе снов отразимся
Ибо слава бессмертия дщерь.

Коемуждо и сны ледяные,
Аще хватит каленых гвоздей,
Стеллы будут зиять именные
На юрах городских площадей.

И вольготно же было клинами
Ангелочков земных распинать,
Над кровавыми петь ложеснами,
Хмелевые кусты преминать.

Святарей без тружданий мытарских
Не приимет честной родовод,
Хоть виждите у брамин тартарских
Их багряных теней хоровод.

Расточились и орды, и оры,
И мессии в ромашках лежат,
Не высокие ль Божие хоры
От столовских клиновий дрожат.

Но еще мы прейдем и ромашки,
И стольницы с весельем пустым,
Монастырские чудо-рубашки
Воссияют огнем золотым.

А не хватит убойного цвета,
Чтоб искрасить всеславскую вязь,
Осветлит сребролепием Лета
Барбарийскую сирую грязь.

В этой грязи мы тлели, Господе,
В ней топили возвестных певцов,
Анатолю, святому Володе
Здесь иродски жалелись венцов.

Нас один Ирод-царь и страшился,
Буде утро его тяжело,
Саван пурпурный всякому шился,
Кто опасен и помнит число.

Мало битых младенцев холопам,
Тризн по выбитым певчим родам,
Мало крови алкающим скопам,
Их овчарки ведут по следам.

Не альпийские выси зияют,
Не благим алконосты пеют,
Мрачных пропастей бредники знают
Живодеры и рядом снуют.

Ах, Володя, святой первозванный,
Александр и Андрей, вы были
Велики, но корабль, дарованный
Лишь глупцам, не увидел земли.

Лишь одни фарисейские орды
Составляют гербовники тьмы,
Вечевые всепевчие горды,
А серебро опасней чумы.

Утром Ирод еще посчитает
И младенцев, и старших сынков,
Туне золотом сердце латает
Володимир из смерть-лоскутков.

Хватит соли ему на потраву,
Хватит злата пирам гробовым,
Не пренесть эту вещую славу
Душегубицам паки живым.

Сих оравы царуют и ныне,
Только оры темней пропеклись
И зияют в небесной твердыне,
Чтоб светила нощные теклись.

Чтоб нощные певцы меж течений
Свечевые не зрели ряды,
Избавляясь алмазных речений,
Уповали на милость Звезды.

Не возжечь убиенного болью,
Кто погиб -- не страшится веков.
Наши звезды горящею солью
Вбиты намертво в чернь ледников.

Яков Есепкин

Воинам

Кто хотел и в гробах уцелеть --
Не поверил вотще в чудотворство.
Слезы сих расписали во цветь,
Наказуемо это притворство.

Нам безрукие дивы одне
Поднесут мертвопенные штофы,
Чтобы присно топили в вине
Тень саму грозовой Гологофы.

А еще пеюнам разрешат
Зреть фригидных и спящих царевен,
Яко дивно куранты спешат,
Царь Владимир в успении гневен.

Крыша мира огнем занялась,
Где спасать преувеченных воев,
С нами вечность крестом разочлась,
Вейте розы для нощных изгоев.

К сирым памятным камням сейчас
Не найдется багряной и крошки,
Юный Вертер взойдет на Парнас
И увиждит пустые обложки.

Только воинство бойных простит,
Скорби мытарей уразумеет
И блажными слезами почтит
Всех, над кем потешаться не смеет.

Нелегка смертоносная мгла,
В багряницы как станем рядиться,
С бриллиантом для сердца игла
Коемуждо чудесно сгодится.

Ко гробам подходили волхвы,
Смерть взрезала черны пуповины,
Венценосцев загнали во рвы,
А царей иудейских -- в овины.

Век прощения не испросить,
Кровь не вытереть с уст малолетки,
Но по нам будут зло голосить
Мертвородные воинов детки.

В назидание будущим дням
Буйны головы мы не сносили,
Возрыдают по нашим теням
Как по царичам не голосили.

Яков Есепкин

Коринф

***

Огни будут ровно клониться
И не попадать в зеркала,
И ангелу смерти приснится,
Что вновь ты судьбе солгала.

Клеймя восковую истому,
Червонную метку луча
По контуру выжжет двойному
Рябиновой ночи свеча.

Пробитые белые руки
В крови ниц воздень и молись,
Я знаю, не вынесут муки
Архангелы, павшие в высь.

Мы гвозди расплавим перстами.
И пусть в чернолунной тени
Над гиблыми светят мечтами
Наклонные эти огни.

***

Прекричат о любови живые,
Отверзая во черни уста,
Их поныне хвалы даровые,
Не застигнуть рекущим Христа.

Мы и немы одни, буде Слово
Паче немости, лучше молчать,
И не нужно реченья иного,
И алтарникам туне кричать.

В Царстве Божием крови остались,
Василечков синей прахоря,
Мы сполна за любовь рассчитались –
Пусть Христос не печалится зря.