Яков Есепкин

Четырнадцатый фрагмент

Навсикая-царевна огни
Угасит, дотлеются винтажи,
Аониды от млечной стерни
Излетев, осенят бельэтажи.

Хмель в заварники мглы поместим,
Червной глиною выбьем амфоры,
Спишем кровию их, надцветим,
Аще любят гостей бутафоры.

И начнут пировать ангела,
И обручницы жадно сойдутся –
Тлить беленой золоту стола,
Коей диносы неба ведутся.

Двадцать первый фрагмент

Палантины иль шелк золотой
Фей одесных гостей очаруют,
И над елью, серебром витой,
Ангела небесей воспируют.

Ах, менады, рейнвейн и клико
Хоть в заварницы тьмы соливайте,
Небо антики внове легко,
Благодатно еще пировайте.

Внове мраморник полон богов
И герольды Аида искусны,
И червонность кровавых слогов
Излиется на бледные усны.

Тридцатый фрагмент

Снова юдицы пламенный яд
На золоте ритонов мешают,
У превитых серебром гияд
К тайным вечерям нас оглашают.

Зри, Клеменция, этих ***ей,
Снисхожденья  достойны оне ли,
Рая маковки, шум площадей,
Где чертовки еще не пьянели.

От цветниц виноград соглядим,
Жжет их тени медово-мускатный
Огнь – вино ль ядом неб усладим,
Кровь лияше в атрамент закатный.

• Книги Якова Есепкина стали главным открытием русской и русскоязычной литературы нашего времени, его имя обрело культовый статус. Феномен сочинений и письма Есепкина активно изучается. Последние три года книги писателя бессменно возглавляют сервисные витрины. Сочинение «Lacrimosa» (изд. «Москва», 2019) стало библиографической редкостью и входило в топ-листы наиболее успешных продаваемых книжных новинок. В США и Канаде массово продаются первые два тома пятитомного «Космополиса архаики», «Кривичские лотосы», «Сангины мертвых царевен». Присоединяйтесь к изучению творчества великого современника.
Контакт, информация: mettropol@gmail.com

Отредактировано Leda2 (2023-03-29 10:07:32)

Яков Есепкин

Второй фрагмент

Веи розовых кукол темны,
Мел их лядвий уголем оточен,
Иль чудесны и млечные сны,
Иль вотуне с Ювентой глаголем.

Див пировия кто соглядал,
Веселись меж фигурниц атласных,
Терпкий мускус здесь гасит сандал,
Благ рифмовник сих усн шумогласных.

Что ж, Ювентас, иродицы злы,
Яд владыкам подносят коханки,
И серебро лиют на столы
В меловых палантинах вакханки.

Пятый фрагмент

Полны кельхи серебром и тьмой,
Яств арому лиет пировая,
Мы ли ныне у Гебы самой,
Вьются феи, столы накрывая.

Ах, меловость десертных емин,
Золотыя эклеры и вишни,
Благодарствуй, истечный кармин,
Муки гоев небесных давнишни.

Лишь иродицы к столам вбегут
Из сеней, аксамитовых кущей,
Им химеры ночные прелгут
О царице, успенных влекущей.

Семнадцатый фрагмент

Мел серебра, тисненых шаров
Благость хвойная, игл веретенных
Тусклый яд – се дворцовье и кров
Огневеющих фурий бестенных.

Иль не этих коварных девиц
Золотили волхвы, под шелками
Юных див тлится огнь меловиц,
Днесь хранимы оне ангелками.

И легко иродицы снуют
Меж диносов, и лепо фурины
О серебряных шелках пеют,
Яд ночной излия в окарины.

Яков Есепкин

Девятнадцатый фрагмент

Август в диносах яды ль хранит,
Веселись, толока, лишь у Гебы
Яд и дорог, его лишь ценит
Всякий гой, превкушающий хлебы.

Се пиры, золотые пиры,
Се и мы, яко гои, надмирны,
Садов райских взыскуем дары,
Льем о Боге вишневые смирны.

Господь-Бог, серебром навия
Мажордомов и граций всепирных,
Пусть хотя соглядит остия
Черных юдиц из комнат ампирных.

Двадцать седьмой фрагмент

Во парчевниках юдиц таят,
Словно жаб, иудейские вдовы,
И червонною миррой поят
Эвменид, усны фурий ледовы.

Ах, Кармента, хотя бы реки:
Се великие цари земные
И деяния их высоки,
Но рамена у сих ледяные.

В черной слоте богиня молчит,
Нашу гибель шуты прорицают,
И кровавой червицей точит
Свод миров, кои небы зерцают.

Тридцать третий фрагмент

Феи смерти киафами неб
Мглу дворцовий черпают и яды,
Нам эфирный вседарствуют хлеб
Навитые серебром гияды.

Соглянемся ль, юродных овесть
Хоть зеницами в мраморной течи,
Им легко убиваться и цвесть,
Востемнять ханукальные свечи.

И начнут меж фарфорниц златых
Небодарные хлебы черствиться,
И к пирам огласят пресвятых –
Навиенным серебром давиться.

Яков Есепкин

Девятый фрагмент

Пунш коньячный со ядом таить
Феи смерти накажут менадам,
И белиться, и дев упоить
К раю снов и ночным променадам.

Что царевнам шелковым скорбеть,
Отравленны владетели пиров,
О вине ли и солнце гибеть
Им легко меж дворцовых ампиров.

Будут щедры хлебами цари,
Уклоняться начнут от объятий,
И взалкаем юдольно—смотри,
Господь-Бог, на кровавость их платий.

Двадцатый фрагмент

Не юдицы ль ваяний белей
Херсонесских, ночных статуэток,
Князей чают с оцветом лилей,
Искушаются тьмою виньеток.

Несть парчи, содомитский атлас
Застилайте на столы и гробы,
Тонет ангелей мраморный глас,
Чудищ носят иудиц утробы.

Минет ночь, похмелятся оне,
Дщери выйдут из лон юродные –
Яд мешать в белом крымском вине
И мраморники бить ледяные.

Тридцать второй фрагмент

За червонный орнамент столов
Льется мирра, пеёт Иудея,
Суе ждали Твоех ангелов
Мы, Гоподе, одесно хладея.

Ах, с торговками, с лярвами неб
Их блюстители что пировают,
Ядом чинят виющийся хлеб,
На серветки рейнвейны сливают.

Полн тенями барбарский музей,
Немы статуи в хладе прекрасном,
И сукровица бледных князей
Не видна о мерцании красном.

Отредактировано Leda2 (2023-05-04 08:28:44)