Твой выбор.
Тебя хоронят поутру и песни запевают,
Здесь не пришлась ты ко двору,
И лишь родители рыдают
Над той, которая как тьма влекла к себе других мужчин,
Но нужен был темноте лишь он один.
Лопаты ржавый звон затих
И смолкли звуки марша,
Столпились все ради того, чтоб посмотреть в лицо той девушке,
Которая любила безответно одного.
Нет слез и какафонии рыданий,
Родителей лишь слышен плач,
Других на похороны заманила не скорбь,
А рюмка водки и на поминках дармовой калач.
Ты где и с кем? Ты рядом?
И ожидаешь принца своего,
Потухнешь снова под его пьянящим взглядом
И ядом напоишься от него.
«Жить с ним до смерти», - вот о чем мечтала,
Но только труп один лежит в земле,
Как бы не горевала его душа, как не рыдала,
Он не отдаст себя во власть всесильной тьме.
Бежала навстречу теплоте, подальше от любовной муки,
От стука сердца, разрывающегося пополам,
Черство было его сердце и нечисты руки,
Тебя он променял на то, чтобы вставать в роскошной постели
С нелюбимой по утрам.
Сожгла ты душу до прихода ада,
И раю теперь нечего спасать,
Лишь часть души жива,
Но и ей теперь все равно – жить или умирать.
Решила ты за смерть, твой жребий рано брошен,
И кости выпали на цифре шесть,
Самоубийцу мало ее жизнь тревожит,
Сладка, сладка убийственная и страстная людская месть.
Желала, чтобы он почувствовал и вспомнил
Твою любовь, ваши надежды и мечты,
Но деньги заслоняют любви стоны,
Он все переживет, его золотые друзья всесильны и мертвы.
Так проиграть в бою с чужим металлом,
Поставить на кон то, что можно лишь дарить,
А сможет ли твоя семья стать по настоящему счастливой
Если родная дочь родителей чувства не смогла пощадить?
Молчишь, земля во рту, земля везде,
Ждут ухода людей черви,
Чтобы предаться своим немым пирам,
Им все равно, что думало твое сердце,
Оно теперь их новый дом и храм.
Твой выбор вдохновит так многих –
Взвалить проблемы свои на других,
У жизни были для тебя и пострашнее на пути пороги,
На первом ты сдалась, забыв о приоритетах и о своих родных.
Печаль и боль зарыты на два метра,
Страданье и любовь лежат в земле,
Печать твоей страсти беззаветной
Заставила тебя отдаться тьме.

Вампиры.
Ты кровью запиваешь боль ради того чтобы забыть,
Все муки жертв невинных и родных, которые тебя могли любить,
Страдание несешь в своих зубах, нет в этом мире ничего острей,
А если вдруг умрешь, то превратишься сразу в прах,
Одна жизнь у вампиров также как и у нас людей.
Мечты о свете и попытки все начать сначала тревожили не одну сотню лет,
Уснешь под утро и памятью словно одеялом ты отрешишься
От кровавых своих побед. Желать лишь одного
И посвящать себя святыне, пусть для молодых кровососов это будет – кровь,
Прошло то время, и сейчас ты с теми,
Кто хотя бы на ночь может подарить любовь.
Как не зовите Носферату, их путь – нелепая борьба,
Так паук ждет свою жертву в тени, но без нее печальна будет у него судьба.
Им находиться сложно рядом с нами, ведь нас им можно только презирать,
Глядим на этот мир сквозь призму с розовыми очками,
Не знаем, что же в этой жизни делать и куда же поступать.
У них есть ночь, чтобы решить вопросы, найти ответы и уснуть,
У нас все двадцать четыре часа, которые растратим для того,
Чтобы опять не знать, в какую сторону взглянуть.
Нас можно потреблять, растить, размножить,
Чтоб больше ульев накормить,
Но не задумываемся, что всего лишь пища,
Другие проблемы постоянно спешим решить.
И вместо тяги к крови заменяем свои путы на войны и на ненависть к другим,
Вампирам надо жить, поэтому нас пьют,
Мы ж убиваем под любыми лозунгами, забывая,
Что сила для того была дана, чтоб балансировать у края,
Но катимся вниз, не думая, что наша в этом есть вина.
Пусть я – корм, пускай корм все мы,
И словно в винной чаше плещет кровь,
Но если проживем всю жизнь, пытаясь стать лучше,
То и напиток будет для вампиров слаще и чувственней любовь.
Но полюбить себя мы сами можем
И превратить весь этот кавардак в то, что назовем потом счастливой жизнью,
Читатель может подумать: «А автор ведь дурак».
Возможно, с этим сложно спорить, но выбор сделал он уж свой,
Немало было в этой жизни горя, но как напиток с радостью выпьет
Его кровь вампир любой. А можешь ты сказать, что твоя кровь
Невинна или порока много в ней? Пусть страсти в ней бурлят,
Но ты не отличишь, что твоя кровь других была грязней.
Так прокляни всех и забудь об этом стихе, о жизни и родных,
И рубль заплати за то, чтоб вырваться из пут земных.
А перед смертью станешь только кормом иль большее сумел бы ты постичь?
Вампирам все равно, что сделал ты и как распорядился жизнью,
Ты можешь лишь попросить себя похоронить.
Сейчас взгляни туда, где рассвет выступает
И замолкает вечная борьба,
Ступи хотя бы в это утро без дум тяжелых и с улыбкой,
И может твоей крови другая будет уготована судьба.

Баньши.
В лесу дремучем, на полях, в оврагах живут девушки,
Красивые созданья, так кажется на первый взгляд,
Они дарят мужчинам розы счастья и о любви бормочут невпопад.
Зайти в глушь и потеряться, забыться от любви немой,
Расстаться с душой и этим наслаждаться,
Так выбор делают мужчины свой.
Баньш же черта – заставить не думать о других, а погрузиться в дрему
И постепенно душу нежную испить, ах, кто пробовал этот напиток,
Тот без него не сможет дня прожить.
Стереть все то, что было правдой,
И зачеркнуть всю прошлую борьбу,
Неважно была ли жизнь печальной иль счастливой,
Те девушки за нас выбирают судьбу.
Но и они подвержены сомненьям, а страх заставит жечь и их сердца:
«А если никого не будет, тогда погибнет красота?
Кому дарить слова признанья? Чьи души можно будет пить?»
Без пищи пропадет очарованье, и баньша не захочет дальше жить.
Но нет в лесу, на пустошах, в оврагах людей, которым раньше не было числа,
И баньша выбирает для жизни город, в котором
Стремится ощутить, что еще она жива.
В страстях, в сомненьях, погруженный в хаос,
Так город им предстал во тьме,
Здесь можно постоянно напиваться, твердили девы все себе.
И по сей день ты можешь их увидеть, порой дотронуться до них,
С страниц журналов говорят они нам о престижной жизни
О выборе, который рождает наслажденье,
И заставляют забыть нас о том, в чем на само деле содержится спасенье.
Тьма как и свет дает возможность через себя переступить,
И погасить в душе тревожность,
И знаки те понять, которые мешают нам в этом мире жить.
Но красота порой пленяет и раздвигает многие сердца,
Забыть красивых женщин невозможно, мужчины это знают,
И тянет к красавицам отнюдь не жалость или доброта.
Но баньши ждут, их путь был долог, а есть так хочется,
Нет мочи уступать, вот новая жертва, новый Казанова,
С ним можно и подольше поиграть.
Но после выброшен как на земле лежит окурок,
Тот, у которого раньше была душа,
Без ее любви нет жизни для него,
Да, баньша была очень хороша.
Неважно он умрет или оставит сердце одиноким,
Или с другой будет лишь играть в любовь,
Захлопнулась та дверца, которая вела его к спасенью,
Баньше не понадобилась даже для подписи его кровь.
Сейчас немало их, охоту продолжают,
Пленяют всех полов и возрастов они сердца,
Забудут те о любимых, баньша это знает,
И подчиняют тех, в ком жива была доброта.
Так плату с городов взимают постоянно,
И постепенно угасает род людской,
Мечты о мире тьмы без света, о небе в темных красках и тонах
Рождает спящая под нами всеми горящая планета,
Ее почитают баньша и боятся, она несет для них лишь страх.
А ту энергию из душ поделит повелитель и вырастит новых дев,
Прекрасные цветы, их волосы как шелк, а взгляд – губитель.
Поставит перед ними новую задачу и души
Словно злато потекут, мужчины девушки не плачут,
А души их на самом деле все ревут.
Печальный выбор и конец для многих, а тело будет корм земле,
Отдай же смертный баншам поскорей свою любовь,
Забудь тревоги и замолчи глядя в глаза ее во тьме.